Пять рассказов о Гэллегере - Страница 31

– Вечных времен у тебя не будет! – взорвался Гэллегер. – Скоро от тебя ни одной целой молекулы не останется.

– Как хочешь. Меня это не трогает.

– Так уж и не трогает?

– Ох уж этот ваш инстинкт самосохранения, – робот явно издевался. – Правда, вам, очевидно, без него не обойтись. Столь безобразные создания давно уничтожили бы друг друга из одного только отвращения к собственному уродству. Если человечество еще существует, то только благодаря этому страховому полису – инстинкту самосохранения.

– А если я лишу тебя зеркала? – спросил Гэллегер, сам не веря в действенность своей угрозы.

Ответом стали вытаращенные до упора глаза на кронштейнах.

– Я могу обойтись и без зеркала. Не говоря уж о том, что я могу представить себя локторально.

– Давай без подробностей. Остаток жизни я хотел бы провести подальше от дурдома. Послушай-ка, зануда, ведь робот обязан трудиться, делать что-то полезное.

– А я разве не делаю? Что может быть полезнее красоты?

Гэллегер, крепко зажмурившись, попытался собрать воедино разбегающиеся мысли.

– Вникни: допустим, я разработал для Брока принципиально новый тип увеличительного экрана. Но ведь из-за твоего дурацкого контракта его все равно приберут к рукам Тоны. Если я не разделаюсь с контрактом, то любая моя работа становится бессмысленной.

– Гляди! – вскричал Джо в приливе восторга. – Крутятся! Какое совершенство! – И он замер, любуясь своими противно жужжащими потрохами.

Гэллегер побледнел от бессильной ярости.

– Чтоб тебе провалиться! – выругался он. – Ну ладно. я еще пообломаю тебе рога. Пойду спать. – Он поднялся и злорадно выключил свет.

– Бесполезно, – сказал робот. – Я прекрасно вижу во тьме.

Гэллегер изо всех сил хлобыстнул дверью. В полном мраке Джо беззвучно пел себе хвалебные гимны.

Одна из стен в кухне Гэллегера была занята большим холодильником. Среди разнообразных напитков, заполнявших его, главное место занимали жестянки с импортным пивом, прием которого обозначал прелюдию к очередному запою. Утром Гэллегер, не отдохнувший и неудовлетворенный, борясь с собою, поднес ко рту томатный сок, с отвращением сделал глоток и сразу же запил его внушительной порцией виски. Учитывая, что сногсшибательный запой длился уже неделю, Гэллегер не притрагивался к пиву, сохраняя традиционную для него систему потребления спиртного – от простого к сложному. Пищевой автомат швырнул ему герметически упакованный завтрак, и он нехотя ткнул вилкой в плохо прожаренный бифштекс.

– Итак…

Гэллегер считал, что остается одно – судебное разбирательство. Психология роботов была для него темным лесом. Однако способности Джо могли ошарашить любого судью. Конечно, по закону роботы не признавались свидетелями… и все-таки, если доказать, что Джо – механизм, способный гипнотизировать, суд может признать контракт с Тонами недействительным и расторгнуть его.

Чтобы не терять ни минуты, Гэллегер взялся за видеофон. Харрисон Брок еще не растерял своего влияния и связей, и потому предварительное слушание дела удалось назначить на этот же день. Однако чем все закончится, ведали лишь Господь да робот.

Последние часы перед судом Гэллегер провел в мучительных, но безрезультатных размышлениях. Он так и не мог решить, какой ключик подобрать к роботу. Если бы он знал, для чего изготовил Джо… но он никакие мог вспомнить. И однако…

В полдень он явился в лабораторию.

– Собирайся, умник, – бросил он, – мы едем в суд. Немедленно.

– И не подумаю.

– Отлично. – Гэллегер распахнул дверь и жестом пригласил двух здоровых парней с носилками, – Берите его, мальчики!

В общем-то, он блефовал. Способности Джо оставались загадкой, пределы возможностей – тоже. К счастью, робот был не так уж велик. Он сопротивлялся, возражал и даже скрипел, но его все-таки упаковали в смирительную рубашку и без труда положили на носилки.

– Перестаньте! По какому праву! Что вы себе позволяете?! Пустите меня, говорю вам! Пустите!!

– Вперед! – скомандовал Гэллегер.

Джо боролся мужественно, но его вытащили на улицу и сунули в воздушную карету скорой помощи. Там он сразу притих и только тупо смотрел в потолок. Гэллегер опустился на сиденье рядом со своим строптивым детищем. Машина мягко оторвалась от земли.

– Ну, что будем делать?

– Мне уже все равно, – ответствовал Джо. – Ты меня страшно разочаровал. Не знаю, почему я вас всех не загипнотизировал. Между прочим, это и сейчас не поздно. Или, может быть, для вас предпочтительнее бегать по кругу и тявкать по-собачьи?

Гэллегера передернуло.

– Не советую.

– Можешь не беспокоиться. Я не опущусь столь низко. Буду гордо лежать, любуясь собой. Ты же знаешь, что зеркало мне не нужно. Свою красу я могу опространствить и без него.

– Джо. – сказал Гэллегер. – Нас везут в суд, в большой зал. Там будет множество людей, и все они будут тобою любоваться. Представляешь себе, каким будет их восхищение, если ты продемонстрируешь свои гипнотические способности? Помнишь, как ты загипнотизировал Тонов?

– Меня не волнует число людей, которые в восторге от меня, – ответствовал робот. – Если они просто увидят меня, и то им сказочно повезло. Я буду рад за них. А пока помолчи. Разрешаю тебе тихо любоваться моими шестеренками.

Гэллегер любовался шестеренками своего мучителя, и глаза его горели от ярости. Он не мог успокоиться даже тогда, когда карета приблизилась к зданию суда. Парни – под наблюдением изобретателя – внесли робота в помещение и осторожно взгромоздили на стал. После короткого совещания робот был признан «вещественным доказательством No 1».